Високосный год принес фармацевтическому рынку две группы изменений: ожидаемые в виде законодательных новаций и неожиданные в лице разбушевавшегося коронавируса. Как это всё отразилось на работе аптек?
Наш эксперт - заведующая кафедрой управления и экономики фармации и фармацевтической технологии ПИМУ, председатель Нижегородской Ассоциации фармацевтов, член-корреспондент РАЕН Светлана Кононова.
Кого озолотила корона
Пожалуй, только ленивый не обвинил «жадных аптекарей» в том, что пандемия стала для них поводом для беспрецедентной наживы. Однако резкий «коронавирусный» рост доходов фармацевтической розницы – всего лишь миф. И вот почему:
1. Ажиотажный спрос наблюдался только в самом начале эпидемических событий
Напуганные непонятной ситуацией люди бросились скупать всё: продукты питания, мыло, туалетную бумагу. И, разумеется, лекарства. Многие хронические больные делали запасы препаратов на случай, если возникнет дефицит. Кроме того, опасаясь инфекции, люди скупали лекарства, о которых говорили в СМИ и интернете, будто они помогают справиться с этой напастью. Но рекомендации то и дело менялись, и спрос на «чудо-таблетки» быстро угас.
Сейчас в течение длительного времени наблюдается спад продаж: покупатели ещё не употребили тот запас, который был сделан в конце марта – начале апреля.
2. Одноразовые маски и другие СИЗ, являвшиеся поначалу дефицитом, отнюдь не стали для аптек клондайком, несмотря на взрывное подорожание в апреле
Мы хорошо понимаем, что цены на маски диктуются производителями и дистрибьюторами. Когда масок стало днём с огнём не найти, аптеки получили отнюдь не сверхприбыли, а раздражение населения.
3. Рост цен на препараты был связан в первую очередь с объективными процессами, не зависящими от ценообразования в аптеках
По-прежнему подавляющее большинство российских препаратов производится из импортных субстанций, соответственно, цены привязаны к валютным курсам. Кстати, именно субстанции показали наибольший рост в динамике общего лекарственного импорта с января по май 2020 года.
Полагаю, что никаких оснований для потенциального снижения цен не существует. Напротив, аптекам нужно будет компенсировать и выпадающие доходы, и стоимость новшеств по маркировке. Это будет вынужденная мера, чтобы не скатиться в убытки. Самое вероятное, с моей точки зрения: рост цен в аптеках в ближайшем будущем продолжится и составит приблизительно 10 – 15 % (оптимистический прогноз).
Как выдержать марку
Важнейшей проблемой для розницы стало внедрение маркировки. Ничего неожиданного при этом не произошло, так как процесс откладывался неоднократно. Но и кардинальных решений, которые бы облегчили аптекам переход на новую систему тоже не последовало.
Основные сложности таковы:
1. Проблемы технического характера
Это касается программного обеспечения, взаимодействия с системой «Честный знак», настройки ККМ и т.д.
2. Финансовые проблемы, во многом связанные с техническими моментами
Перед запуском процедуры внедрения эксперты говорили, что приблизительная цена вопроса для аптеки около 10 тысяч рублей на один кассовый аппарат. Однако руководители аптек называют другие цифры: порядка 30 – 40 тысяч. Вероятно, изначально расчёт проводился по минимальным ценам. Кроме того, есть дополнительные процедуры, за которые аптека платит из своего кармана: та же перенастройка ККМ или изменения в ПО, например. Бывает, что специалисты из бесплатной службы поддержки не могут оперативно решить все вопросы, а аптека, в свою очередь, не может долго ждать. Приходится привлекать тех, кто решит проблему за деньги.
3. Неурегулированные вопросы отпуска препаратов, прошедших и не прошедших маркировку
Многие сотрудники аптек опасаются дефектурных сложностей, которые могут возникнуть, если препарат в аптеке есть, но реализовать его нельзя. И как строить отношения с налоговой, если ККМ уже настроен на маркированную продукцию? Заводить в аптеке два ККМ на разные случаи или как? Несмотря на длительную подготовку, остаётся ещё немало белых пятен.
Кого спасёт интернет
Дистанционная торговля лекарственными препаратами, о которой столько спорили профессионалы, стала реальностью. И эта реальность тоже далеко не безоблачна, есть ряд существенных вопросов:
1. Дискриминация малого аптечного бизнеса
Почему право дистанционной торговли могут получить сети, насчитывающие 10 и более аптек? За бортом остаются региональные игроки, имеющие зачастую по 3 – 9 точек. Часто это малый бизнес, индивидуальные предприниматели. Чем они принципиально отличаются от сетей в 10 и более точек в части выполнения норм и правил фармацевтической деятельности?
2. Непонятный статус консультанта
Пожалуй, никто не будет спорить, что фармацевтическое консультирование является одной из важнейших профессиональных компетенций провизора. Но я нигде не видела документов, регламентирующих, что у консультанта при дистанционном обслуживании должно быть высшее фармацевтическое образование в соответствии с профессиональным стандартом. Кто будет выполнять работу консультантов? Фармацевты со средним образованием? Врачи? Меня это очень тревожит.
3. Требования к обеспечению условий доставки препаратов
Существующие нормативные документы регламентируют только курьерскую доставку термолабильных препаратов. А как быть со светочувствительными? С нуждающимися в защите от влаги? С недопустимыми сочетаниями препаратов при хранении и транспортировке? Об этих ситуациях ничего не сказано. Поэтому вполне вероятны потенциальные нарушения в этой сфере, что отразится на качестве лекарственной помощи.
Кроме того, основываясь на опыте с курьерскими службами, могу предположить, что и в аптечной доставке будут «проколы», когда привозят не то, не тем, а главное – не вовремя. А лекарство - это всё-таки не сумочка или гаджет, а спасение здоровья.
В целом считаю, что «дистанционка в фармации» - это путь дальнейшего расцвета самолечения с непредсказуемыми последствиями.
Что под контролем
Когда новые нормативные документы, касающиеся контроля и надзора, находились в стадии обсуждения, фармацевтическое сообщество было обеспокоено их «чрезмерной жёсткостью». Но на практике оказалось, что меры оправданы. Более того, они вносят необходимую ясность и прозрачность в процесс профессионального контроля.
Надо отдать должное Роспотребнадзору в том, что принятые меры направлены не столько на наказание нарушителей, сколько на профилактику нарушений. Это очень достойный подход. Который, к сожалению, не разделяют многие надзорные ведомства нашей страны в различных отраслях деятельности.
Единственный вопрос к последним нововведениям у меня возник только к проведению контрольной закупки. Почему так необходимы свидетели? Разве кассовый чек сам по себе не является документом, подтверждающим факт отпуска лекарственного препарата в данной аптеке? Я это говорю потому, что иногда, особенно в маленьких аптеках, посетителей нет вообще. Да и не каждый посетитель согласится идти в свидетели. Что тогда остаётся надзорному органу? Приходить на проведение контрольной закупки в составе трёх сотрудников? И где их взять? Бегать в поисках свидетелей? Отменять контрольное мероприятие? Считаю этот вопрос недоработанным.
Если говорить о нововведениях в целом, то у меня по-прежнему возникают сомнения в целесообразности внедрения маркировки. Мошенники были, есть и будут. Тотальный контроль в предложенном формате вряд ли их остановит.
Дистанционная торговля лекарственными препаратами никогда не вызывала у меня бурного одобрения. Время покажет, к каким последствиям она приведёт в дальнейшем.
Я по-прежнему считаю, что аптечный бизнес должен войти в число социально значимых видов деятельности с получением соответствующих льгот и преференций от государства. Однако ни одного нововведения на эту тему нет даже в проекте.
Профессор кафедры управления и экономики фармации и фармацевтической технологии ПИМУ, председатель Нижегородской ассоциации фармацевтов, член-корреспондент РАЕН
Светлана Кононова