Уровень отказов Федерального аккредитационного центра (ФАЦ) Минздрава России принял масштабы эпидемии. Особенно в отношении провизоров, имеющих большой стаж работы. Почему сложилась такая ситуация и как из нее выходить?
Наш эксперт - ректор Сибирской фармацевтической академии, доктор фармацевтических наук, профессор, академик РАЕН Александр Гришин
Подводные камни разбросаны давно
Ситуация, когда ФАЦ отклоняет документы, представленные на периодическую аккредитацию, была подготовлена целым рядом управленческих решений, которые сейчас приводят к театру абсурда, ведущему к уходу из аптечной сферы опытных провизоров. О причинах нынешней аккредитационной неразберихи я предупреждал Минздрав России неоднократно начиная с 2018 года. Поднимал вопрос о противоречиях принимаемых нормативных актов на страницах издания «ФМ. Фармация и Медицина».
В декабре 2024 года, в преддверии пересмотра приказа № 206н, я направил обращение к заместителю министра здравоохранения РФ и президенту Союза «Национальная фармацевтическая палата» (НФП), где предупреждал о негативных последствиях этих решений и предлагал вариант, как избежать проблем. Однако все осталось так, как осталось.
Квалификационный хаос усилился после внедрения с подачи НФП крайне непродуманных профессиональных стандартов для провизоров, а также принятия приказа Минтруда России № 214н от 09.04.2018. Стандарты хороши, когда с их помощью люди лучше понимают, что и как им нужно делать. Если стандарты все только запутывают, это ведет к развалу отрасли, что мы сейчас и наблюдаем.
Ключевые причины хаоса российской аптечной практики таковы:
- Перешло в хронический режим унизительное уравнивание профессиональных компетенций провизоров с высшим образованием и фармацевтов с 22-месячным средним специальным образованием. Более того, фармацевт без интернатуры/ординатуры и даже без профессиональной переподготовки имеет право руководить аптечной организацией. Провизор такого права лишен.
Получается, что государство доверяет человеку, отучившемуся 1 год и 10 месяцев, намного больше, чем выпускнику вуза, отучившемуся 6–7 лет.
Фармацевт, как правило, без проблем проходит периодическую аккредитацию, так как к нему предъявляется минимум формальных требований. Провизору порой проходится пробираться через все круги ада, чтобы доказать свою профессиональную пригодность. Причем отнюдь не по итогам объективной оценки своих профессиональных компетенций.
- Несмотря на то что востребованность трудовых функций фармспециалистов за последние 30 лет кардинально изменилась, образовательные программы для провизоров остаются на уровне 80-х годов прошлого века. Сегодня менее 1% аптек вовлечено в производственную деятельность. Препараты по рецепту врача изготавливают единицы, основная масса занимается отпуском готовых лекарственных средств. А доля фармацевтической технологии и фармацевтического анализа в вузовской подготовке продолжает лидировать. Размер последипломного обучения в интернатуре и ординатуре растет год от года. Практиков волнует вопрос: зачем? Более 70% провизоров не видят смысла в этом раздувании образовательного процесса.
Я никоим образом не выступаю за то, чтобы не готовить провизоров-технологов и провизоров-аналитиков. Роль этих специалистов неоспорима! Но тратить массу учебного времени и колоссальное финансирование, чтобы поголовно учить тому, что не пригодится никогда, – это антигосударственная позиция! Провизоров-технологов и провизоров-аналитиков необходимо обучать в тех количествах и в том объеме знаний, которые будут реально востребованы фармацией. Делать это рациональнее в рамках ДПО.
- Приходится констатировать отсутствие научного, системно-прогностического подхода к формированию нормативной базы по квалификационным требованиям к фармацевтическим работникам. Как я уже говорил, не решен ключевой вопрос о разделении компетенций сотрудников с высшим и средним фармацевтическим образованием, что по сути своей полный абсурд. И этот абсурд почему-то лоббируется НФП, когда фармацевты руководят специалистами с высшим образованием. Представьте, что врачами командуют медсестры, инженерами – техники, полковниками – лейтенанты. Нигде такого не бывает, кроме фармации.
Кроме того, имеет место непоследовательность в определении квалификационных требований к провизорам в разные периоды времени. Например, чтобы занять должность провизора до 2000 года требовалось только наличие соответствующего диплома. С 2000 по 2010 год эта должность в нормативных документах не упоминалась вообще. Множество фармацевтических работников фактически оказались вне правового поля, в подвешенном состоянии.
С 2010 по 2018 год должность провизора вновь возникла, но в 2018 году была фактически ликвидирована и оставлена только за выпускниками вузов, прошедшими первичную аккредитацию по специальности «фармация».
То есть те, кто работал ранее на должности провизора, вновь оказались вне закона. При подаче документов в ФАЦ они стали «без вины виноватые». Какой содержательный смысл в подобной нормотворческой свистопляске?
- Имеет место недостаточность компетенций менеджмента аптечных организаций в отношении непостоянства квалификационных требований. Нормативная база менялась, а в трудовых книжках работникам продолжали вписывать наименования должностей по старинке, в соответствии с собственными привычными представлениями.
При этом надзорные органы не контролировали эти вопросы, так как подобный контроль не предусмотрен. Если нет нарушений лицензионных требований, то нарушения в кадровой сфере остаются в слепой зоне. Теперь работники с 30-летним стажем вынуждены расхлебывать неточности оформления трудовых книжек. При этом они безупречно занимались фармдеятельностью и у работодателя к ним не было претензий. Даже в Уголовном кодексе есть понятие «срок давности», а периодическая аккредитация этого не предусматривает и становится непреодолимым препятствием для опытных провизоров по формальному основанию.
- На фоне квалификационного хаоса наблюдается отсутствие интереса работодателей к привлечению компетентных профессионалов. В современных условиях менеджменту аптечных организаций нет нужды связываться с наймом сотрудников с высшим образованием. Намного проще набрать людей со средним фармацевтическим образованием или вообще без оного. По разным данным, сегодня число непрофессионалов среди аптечных работников доходит до 30%! Они числятся, например, на должности консультанта, которая не под какие регуляторные воздействия не подпадает. Работодателю нужен рост продаж и снижение издержек. Провизоры с их квалификационными сложностями в этой схеме становятся персонами токсичными и нежелательными.
Чиновничий формализм: бессмысленный и беспощадный
Когда появилась система аккредитации, на нее возлагались большие надежды. Предполагалось, что она будет способствовать повышению качества оказания фармацевтической помощи населению. К первичной аккредитации в этом смысле серьезных вопросов практически нет. Но вот периодическая аккредитация в отношении провизоров явно превратилась в циничную инквизицию.
Проблема в том, что ФАЦ акцентируется на чисто формальных признаках, не вдаваясь в содержание профессиональной деятельности работника. Например, отклоняются документы из-за того, что в трудовой книжке записана должность «заведующий аптекой – провизор». Надо было: «заведующий-провизор аптекой». Стесняюсь спросить, что это меняет по сути? Дефис поменялся на тире? Порядок слов соответствует русскому языку, а не бюрократическому канцеляриту? Увы, такие основания считаются достаточными для отказа.
Кроме того, ФАЦ, как правило, предпочитает делать акцент на документах Минздрава, зачастую игнорируя требования Трудового кодекса и ряд норм федерального законодательства. К примеру, статья 12 ТК РФ предусматривает, что если квалификационные требования изменились, то приоритет имеют те требования, которые имели место на момент заключения трудового договора с работником.
Часто наблюдается нарушение положений Федерального закона № 247-ФЗ от 31.07.2020 «Об обязательных требованиях в Российской Федерации», согласно которому в случае действия противоречащих друг другу требований в отношении одного и того же объекта и предмета регулирования, установленных нормативными правовыми актами разной юридической силы, подлежат применению обязательные требования, установленные нормативным правовым актом большей юридической силы. Этим же законом № 247-ФЗ определено, что в случае противоречащих друг другу обязательных требований, установленных нормативными правовыми актами равной юридической силы, лицо считается добросовестно соблюдающим обязательные требования и не подлежит привлечению к ответственности, если оно обеспечило соблюдение одного из таких обязательных требований. Почему в ФАЦ эти нормы оставляют без внимания, я недоумеваю.
Нередко эксперты ФАЦ позволяют себе собственную трактовку нормативных актов, чего вообще не имеют права делать. Например, мне довелось видеть отказы в рассмотрении документов с формулировкой: «вас не могли принять на эту должность». При этом не дается никаких ссылок на нарушение той или иной нормы. Почему не могли? Наличие п. 8 приказа Минздрава России № 66н от 03.08.2012 напрямую предполагает формирование стажа при условии несоответствия квалификационным характеристикам и квалификационным требованиям работника. Работодатель принял такое решение, значит мог. Что конкретно он нарушил? Ничем не подкрепленное мнение ФАЦ нередко создает надуманные проблемы фармацевтическим работникам и необоснованно лишает их права на профессиональную деятельность.
Больше всего огорчает, что масса сложностей возникает у золотого фонда провизоров – опытных, имеющих большой стаж, преданных профессии. По сути, нынешняя квалификационная инквизиция перечеркивают их труд и выдавливает с фармрынка. Они имеют большой послужной список, который, увы, не лишен ошибок в оформлении, в том числе по причине свистопляски с должностью провизора. Насколько этично требовать от этих людей пройти профессиональную переподготовку, а затем первичную специализированную аккредитацию? Человек пенсионного или предпенсионного возраста, более 30 лет отдавший отрасли, должен заново учиться и сдавать экзамен только потому, что неправильно поставлен знак препинания в трудовой книжке. Иначе чем издевательством это назвать сложно. Неудивительно, что квалифицированные опытные профессионалы предпочитают перейти на другую работу, не связанную с фармацией, чтобы избежать и унижения, и существенной траты денег на оплату профессиональной переподготовки. В подобных случаях даже суд предпочитает отдавать предпочтение анализу содержания дела, а не формальной оценке чистописания.
Где искать выход
Неоднократно говорил, что необходимо навести порядок в системе подготовки провизоров.
Всеобщая ординатура для провизоров абсолютно бессмысленна. Не вижу в ее проведении никакого содержания за исключением лоббирования финансовых интересов менеджмента вузов. Для государства в целом и для фармацевтической отрасли это неоправданные затраты времени, сил и денег. Профессиональная переподготовка намного мобильнее, дешевле и эффективнее, чем всеобщая ординатура для провизоров. При этом следует предусмотреть градации учебных программ переподготовки, так как требуемый уровень компетенций сильно отличается. Для руководителя аптечной сети (юридического лица) – один уровень, для заведующего аптекой в рамках аптечной сети – другой, для провизора-технолога – третий и т.д. Надо наконец научиться ценить деньги и время!
Ну и конечно, провизор, получивший ранее допуск к профессиональной деятельности на любом законном основании (сертификат, свидетельство об аккредитации), должен иметь право на прохождение периодической аккредитации без бюрократических заминок. В частности, по специальности «фармация» с правом работы на должности провизора, кроме ч. 4 ст. 69 Федерального закона № 323-ФЗ. Если требуется аккредитоваться на прочие, ранее не полученные последипломные специальности, то имеет смысл проходить соответствующую профессиональную переподготовку. Существующая же система периодической аккредитации создает критическую социальную напряженность в отрасли. Надеюсь, что голос здравого смысла все же будет услышан лицами, принимающими стратегические решения. И что неравнодушные коллеги выскажутся в комментариях.
Доктор фармацевтических наук, профессор, ректор АНО ДПО «Сибирская фармацевтическая академия»
Александр Гришин