Каких только дефицитов не испытывала фармацевтическая розница за последние десятилетия! Единственное, в чем никогда не было дефицита, так это в количестве трудных ситуаций. Чем же нынешний кризис отличается от того, что мы уже пережили?
Эксперт - председатель Нижегородской Ассоциации фармацевтов, член-корреспондент РАЕН, доктор фармацевтических наук Светлана Кононова
Тогда и сейчас
У человеческой памяти есть замечательное свойство: помнить хорошее и забывать плохое. Ажиотажный спрос на лекарственные препараты в сочетании с ростом цен на них был и в 2008, и в 2014 годах. Тогда резкий рост курса доллара вызвал в фармацевтическом ценообразовании цепную реакцию. Лекарства стали своеобразной инвестицией, позволяющей людям стабилизировать свои расходы на поддержание здоровья.
Дефектурные списки, в основном, обусловливались выросшим спросом. Зарубежные фармацевтические компании за редким исключением остались на российском рынке. Возникли определенные сложности с логистикой, сказывающиеся на сроках поступления препаратов. Справляться с этим было весьма непросто.
Но то, что происходит сейчас, существенно серьезнее. Некоторые ведущие фармкомпании заявили о сворачивании проектов в России. Прекращаются клинические испытания на нашей территории, закрываются инвестиционные направления. Отдельные производители заявили о закрытии или приостановлении поставок (думаю, что не все по своей воле). Проблемы с логистикой также вполне предсказуемы. Ажиотажный спрос населения связан не только с ростом цен, но и с опасениями остаться без необходимых препаратов.
В 2014 году санкции стимулировали развитие импортозамещения, в том числе и в фармацевтической промышленности. Сделано в этом направлении многое, однако субстанции мы по-прежнему закупаем за рубежом. Наши производители могли бы увеличить мощности, но где взять сырьё? Полагаю, именно в этом основная проблема ситуации 2022 года.
Первостольник всегда крайний
Честно говоря, в последние недели я стараюсь в аптеки не заходить. Слишком высок поток негатива со стороны посетителей. Я понимаю, что люди тревожатся и по поводу цен, и по поводу возможного дефицита, но не считаю, что это оправдывает грубость и хамство в адрес сотрудников аптек. Особенно тяжело слышать, что фармацевтов обвиняют в жажде наживы: продажи увеличились, а цены растут, значит, кто-то чрезмерно обогащается. Нечто подобное бывало и в предыдущие кризисы. Однако сейчас дополнительным и весьма мощным фактором беспокойства пациентов является военная спецоперация. Нездоровые люди особенно уязвимы в непредсказуемых ситуациях.
Первостольник – конечное звено системы лекарственного обеспечения, и на него сыплются все претензии, адресованные, по большому счёту, совсем другим людям.
В этой связи хочется порекомендовать фармацевтам и провизорам две вещи:
- Не присоединяйтесь к эмоциональным реакциям потребителя. Оставайтесь профессионалами, сохраняйте доброжелательность. Предлагайте замены препаратов. Любителям затариться впрок на два года вперед напоминайте о сроке годности и условиях хранения. Чем грамотнее и спокойнее ваша консультация, тем меньше вероятность потерять клиента.
- Не берите на себя чужую ответственность. Если вы не владеете официальной информацией о том, когда и по какой цене появится препарат, не делайте безосновательных прогнозов. Если возможно, предложите аналог или синоним. Обещайте приложить усилия, но не давайте гарантии результата.
Опыт «железного занавеса»
Было время, когда наша страна производила собственные субстанции и удовлетворяла потребность в лекарственных препаратах, в основном, своими силами. Зарубежные поставки, конечно, тоже были, но далеко не в современных объемах. Я имею в виду советский период. Сейчас, когда возникла реальная угроза нового «железного занавеса», можно вспомнить, как справлялись в те годы и насколько реально возродить советские стратегии.
Тогда все поставки осуществлялись только через государственные структуры, существовало заблаговременное планирование. Каждый регион подавал заявку минимум на год вперед. Бывали сложности с некоторыми импортными препаратами, связанные, в первую очередь, с их ценой. Государство не могло выделить средства на все, что просили закупить аптеки. Это нормальное явление, ибо «мешок желаний дна не имеет». Но в общем и целом потребность удовлетворялась.
Важной особенностью советского лекарственного обеспечения являлось производство экстемпоральных лекарственных средств в аптеках. Субстанции для них в большинстве своем выпускались отечественными заводами. Когда аптечная розница ушла в частные руки, производственные отделы начали массово закрываться. Потребность в субстанциях рухнула, соответственно, заводы перестали их выпускать в прежних объемах. С точки зрения бизнеса я прекрасно понимаю собственников: производственный отдел в аптеке – это дорого, хлопотно и практически бесприбыльно. Но с точки зрения обеспечения лекарственной помощи — это тупиковый путь.
Нам тогда говорили, что за рубежом все пользуются готовыми лекарственными формами, а экстемпоральные средства – анахронизм. На самом деле производственные аптеки на Западе никогда не закрывались. Более того, они совершенствовались, а сейчас в рамках развития персонифицированной медицины в ряде стран оказались самыми востребованными.
В условиях повышенного психологического давления на сотрудников аптек необходимо пересмотреть чрезмерно высокие требование к фармацевтической рознице и уменьшить документооборот
Что делать
Государство предпринимает шаги по облегчению доступа на рынок отечественных препаратов. В частности, уже имел место прецедент принудительного лицензирования производства противовирусного препарата «Ремдесивир». Однако надо понимать, что принудительное лицензирование – это крайняя мера. Кроме того, облегчение регистрации препаратов не должно происходить за счет снижения их качества.
Важно помнить, что доступность – это не только наличие препарата в аптеке, но и его приемлемая для потребителя цена. Я полностью согласна с теми экспертами, которые предлагают расширить список препаратов, отпускаемых на льготных условиях.
В перспективе следует не только расширять производство имеющихся экстемпоральных средств, но и активизировать разработки новых. Понимаю, что возрождение производственных аптек (особенно в сельской местности) очень проблематично по причине высокой затратности. Сегодня редкий бизнесмен на это пойдет.
Однако в условиях новой реальности можно рассматривать вопрос расширения мощностей больничных аптек, занимающихся изготовлением экстемпоральных лекарственных форм. Причем делать это следует на высоком профессиональном уровне, при условии развертывания необходимых производственных площадей, подготовки специалистов соответствующего уровня и, конечно, достойной оплаты труда. Важно постепенно возродить заводы по выпуску собственных субстанций. Об этом пару лет назад стали говорить на высоких государственных уровнях, однако руководители регионов пока не проявляют особого интереса. Без понятной и гарантированной поддержки федерального уровня такие проекты нереализуемы.
И еще, с моей точки зрения, важная проблема: в условиях повышенного психологического давления на сотрудников аптек необходимо пересмотреть чрезмерно высокие требование к фармацевтической рознице и уменьшить документооборот. Согласна с коллегами, что эта тема требует отдельного обсуждения.
Хочу подчеркнуть, что, несмотря на объективные сложности, система лекарственного обеспечения продолжает работать для оказания качественной и своевременной фармацевтической помощи потребителям.
Профессор кафедры управления и экономики фармации и фармацевтической технологии ПИМУ, председатель Нижегородской ассоциации фармацевтов, член-корреспондент РАЕН
Светлана Кононова